А. ПАНКИН. МНОГОПОЛЯРНОСТЬ - ФУНДАМЕНТ НОВОГО МИРА

-Александр Анатольевич, в своем выступлении на четвертой Международной конференции по финансированию развития (МКФР-4), которая проходила в Севилье (Испания) с 30 июня по 3 июля 2025 года, вы говорили в том числе о путях к достижению Целей устойчивого развития. Среди них демократизация всего спектра международных отношений, равноправное участие стран в принятии решений, определяющих мировые процессы.
В чем суть такой демократизации и находят ли предложения российской стороны поддержку среди иностранных партнеров?

— Не секрет, что деятельность ключевых мировых экономических и финансовых институтов во многом
контролируется через квоты или секретариат Западом, чем он злоупотребляет.
Это касается в первую очередь распределения акционерного капитала и голосов в МВФ и
Всемирном банке, что стало одной из ключевых тем МКФР-4. Напомню, что вопрос приведения пара-
метров функционирования этих международных финансовых организаций в соответствие с новыми
реалиями в мировой экономике, где страны Глобального Юга и Востока стали крупными самостоятельными центрами, был поставлен в G20 еще в 2008 году, когда она впервые
провела свой саммит в Вашингтоне, чтобы купировать разразившийся в США финансовый кризис.

С тех пор данная тема неизменно поднимается в «двадцатке» и на всех других аналогичных площадках, в частности, БРИКС. Но, как говорится, воз и ныне там. То, что давление на Запад в целях выхода на результат будет только усиливаться, я нисколько не сомневаюсь. Убежден в том, что изменения наступят рано или поздно. Россия будет этому всячески способствовать, ускорять данный процесс.
Переговоры по итоговому документу конференции наглядно показали, что Запад не готов отказаться от идеологии собственного превосходства и неоколониальных практик. Он по-прежнему пытается сохранить свое безраздельное влияние в мировой экономической и финансовой архитектуре, эксплуатировать ее исключительно в своих корыстных интересах.

Похожая ситуация складывается и в системе международного налогообложения. Страны Мирового большинства давно ведут борьбу за ориентированное на потребности развития распределение налогообложения прибыли транснациональных корпораций. Развивающиеся государства, конечно, хотят, чтобы налоги с производственной деятельности экономоператоров платились у них и шли на собственное развитие. Из-за применяемых западными компаниями недобросовестных методов размывания налогооблагаемой базы и вывода прибыли беднейшие государства ежегодно несут огромные потери.
На решение этих проблем, в частности, нацелена разрабатываемая в настоящее время рамочная конвенция ООН о международном сотрудничестве в налоговых вопросах. Западные страны пытались сначала вовсе не допустить этой работы на площадке ООН, а когда стало ясно, что это не удастся, начали стремиться понизить ее статус, зафиксировать подчиненное положение по отношению к налоговому процессу в ОЭСР — «клубе богатых».

На деле, вопреки высокопарной риторике, неоколониальная политика Запада в отношении стран Мирового большинства сводится к тому, чтобы снизить их возможности по генерации собственных ресурсов. Развивающиеся страны удерживаются на грантовом «поводке», попадая в зависимость от помощи (которая, кстати, сокращается: в 2023 г. она составила 223,3 млрд долларов, в 2024 г. — уже 212,1 млрд), что позволяет Западу ставить различные условия, агрессивно навязывая собственные геополитические нарративы, представления о демократии, «надлежащем управлении» и правах человека. Несогласным грозит введение незаконных с точки зрения международного права односторонних санкций и исключение из программ помощи.

В этом контексте мы убеждены, что международное содействие развитию должно быть деполитизировано и нацелено на решение реальных, прежде всего социально-экономических проблем.
Судя по характеру итогового документа МКФР-4 («Севильского обязательства»), понимают это и развивающиеся страны. В него вошли достаточно субстантивные формулировки по реформе международной финансовой архитектуры. В частности, говорится о необходимости усиления голоса и представленности развивающихся стран в нормотворчестве, глобальном экономическом управлении и системе принятия решений. Содержится призыв к исполнительным советам международных финансовых институтов рассмотреть возможность расширения их составов за счет представителей развивающихся стран.

Выдвигается инициатива об учреждении дополнительного поста заместителя директора-распорядителя МВФ от развивающихся стран. В позитивном ключе упоминаются переговоры по рамочной конвенции ООН о международном сотрудничестве в налоговых вопросах.
В целом документ представляет собой небезупречную, но адекватную основу для дальнейшей работы в области финансирования развития. В частности, это касается и поиска новых его источников. Считаем важным обеспечить реализацию принципов «Севильского обязательства» в их целостности и избежать иерархизации, искусственной приоритизации отдельных фрагментов в угоду собственным политическим предпочтениям, чем регулярно занимаются западные страны.

— В ходе работы таких ведущих международных объединений, как «Группа двадцати» и БРИКС, их участниками, в основном представителями Глобального Юга, неоднократно поднимался вопрос о необходимости реформирования институтов глобального управления и международных финансовых институтов. На ваш взгляд, реформа таких глобальных структур — это реальность или далекое будущее? Можно ли выделить какие-то первоначальные шаги, вопросы, требующие незамедлительного решения? Насколько Россия готова включаться в этот процесс?

— Если говорить о Бреттон-Вудских институтах — Международном валютном фонде и Всемирном банке, — их реформа назрела давно. Как уже было отмечено, эти организации превратились в проводников политических и экономических интересов своих западных акционеров, стремящихся закрепить неоколониальные практики, сохранить гегемонию в мировых процессах и на глобальных рынках. МВФ и Всемирный банк не справляются со своими прямыми функциями по обеспечению глобальной финансовой стабильности и поддержке развивающихся государств. Текущая деятельность этих структур открыто политизируется при попустительстве менеджмента, «неугодные» участники подвергаются дискриминации при принятии решений о финансировании.

Наперекор собственным нормативам МВФ и Всемирный банк продолжают накачивать деньгами милитаристский киевский режим, несмотря на его неплатежеспособность. Реальность такова, что Украина получает больше средств, чем все нуждающиеся страны Африки вместе.
Разумеется, деятельность Бреттон-Вудских институтов требует переосмысления и корректировки. Эти организации необходимо привести в соответствие с реальным соотношением сил и интересов в мировой экономике, где на «семерку» приходится менее трети мирового ВВП, в то время как государства БРИКС в совокупности производят более 40 %. Важно, чтобы деятельность МВФ и Всемирного банка основывалась на равноправии, недискриминации и инклюзивности. Речь, прежде всего, идет об изменениях в системе управления и перераспределении квот и голосов в МВФ в пользу развивающихся стран, чему открыто противодействует коллективный Запад. Во Всемирном банке и других многосторонних институтах развития, помимо предоставления справедливых условий кредитования, нужно добиваться расширения операций (в том числе проектов и заимствований) в национальных валютах.

Не ждем быстрых изменений на этих направлениях, однако тенденции на увеличение доли международных расчетов в национальных валютах очевидны повсеместно. Уже сегодня голос Глобального Юга на мировой арене звучит громче. В Азии, Африке, Латинской Америке, на Ближнем Востоке формируются новые центры финансово-экономической силы, влияние развивающегося мира стремительно возрастает. Реформа Бреттон-Вудских структур — важный элемент масштабных сдвигов в глобальной политике и экономике. Россия является неотъемлемой частью этих процессов и совместно с дружественными государствами — партнерами по ЕАЭС, БРИКС, ШОС активно работает над формированием основ будущего многополярного мира.

В повестку «Группы двадцати» вопросы модернизации системы глобального экономического управления, ее адаптации к укрепляющимся многополярным реалиям входили уже в первые годы работы этого форума на уровне лидеров. В ходе председательств стран БРИКС в G20 в 2022–2024 годах сплоченные усилия развивающихся стран позволили добиться весомого прогресса на этом важнейшем треке. В итоговых декларациях последних саммитов G20 сформулирован сильный политический импульс в поддержку укрепления голоса Мирового большинства в многосторонних фининститутах. Очерчены и основные ориентиры преобразования этих структур. Закреплены также тезисы о необходимости свободной, открытой, ционной многосторонней торговой системы, ядром которой является ВТО.

В этом году переговорная работа «двадцатки» проходит под руководством ЮАР. Мы видим, что запрос Юга и Востока на реализацию упомянутых фундаментальных преобразований только усиливается. Убеждены, что именно у G20, в рамках которой на принципах консенсуса взаимодействуют крупнейшие развивающиеся и развитые экономики, есть наибольший потенциал для коллективных решений по этой центральной теме.

Что касается ВТО, то очевидно — эта организация также нуждается в безотлагательном реформировании и актуализации переговорной повестки, в том числе за счет новых направлений. Россия настроена на деятельное участие в этом процессе. Одно из приоритетных направлений — восстановление работы Апелляционного органа и обеспечение полноценного функционирования всей системы разрешения споров с целью обжалования неправомерных ограничительных торговых мер. Призываем коллег к конструктивному взаимодействию и к немедленному возвращению утраченного потенциала переговорной, мониторинговой и арбитражной функций организации.

Пока мы видим, что многосторонний торговый режим деградирует. Его основы были серьезно подорваны санкциями. Сейчас уже попирается его базовый принцип наибольшего благоприятствования, то есть принцип одинаковых условий и тарифов в торговле для всех. Запад втянулся в двусторонние торговые сделки вразрез с этим принципом, договаривается по каким-то частным схемам, «выкручивает руки» остальным.

— В настоящее время мы переживаем смену однополярной архитектуры мира на многополярную, которая должна основываться на построении справедливых и взаимовыгодных экономических отношений, уважении суверенитета и других фундаментальных принципах. А какова, на ваш взгляд, роль традиционных ценностей и культурно-исторических особенностей разных стран и народов в процессе формирования многополярного миропорядка?

— Действительно, система международных отношений проходит через этап коренных изменений, связанных с дальнейшим смещением мирового баланса сил в сторону многополярности. Хотя процесс этот длительный и предсказать его временные рамки едва ли возможно, однако ясно, что он необратим. Понятен для нас в принципиальном плане и конечный результат — формирование нескольких мировых и еще большего числа региональных центров силы и развития, ни один из которых не сможет доминировать в международных делах.

Отсутствие мировой гегемонии позволит всем государствам диверсифицировать и создавать более выгодные внешние связи, и мы убеждены в том, что это будет справедливо. Экономический подъем уже позволяет ряду незападных государств и растущему числу региональных стран-лидеров укреплять свой суверенитет, реализовывать самостоятельный курс во внешней и внутренней политике. Активно выстраивается сотрудничество в форматах с ограниченным составом участников. Повышается роль таких региональных и межгосударственных объединений, как БРИКС, ШОС, ЕАЭС, АСЕАН, Африканский союз, ССАГПЗ, СЕЛАК, МЕРКОСУР, позволяющих эффективнее решать общие проблемы. Естественным образом заметен и рост национального самосознания в идейно-культурной сфере, которое усиливает сопротивление неолиберальному дискурсу, насаждаемому глобалистскими западными элитами.

Представляется очевидным, что в многообразном мире ХХI века попытки управлять международными делами из одного центра, монополизировать выработку и принятие глобально значимых решений утопичны и вредны для всех. Особо отмечу, что наша страна категорически отвергает претензии отдельных государств на исключительность, в том числе культурную, их пренебрежение к иным обычаям и духовным ценностям, намерение подвергнуть всех унификации по собственному шаблону.

Поэтому неудивительно, что Россия официально обозначила стремление содействовать формированию такой системы родных отношений, которая обеспечивала бы не только надежную безопасность и равные возможности развития для всех государств, но и сохранение культурно-цивилизационной самобытности. Причем такая возможность должна быть у каждой страны независимо от ее географического положения, размера территории, демографического, ресурсного и военного потенциалов, политического, экономического и социального устройства.

Формирующийся многополярный мировой порядок невозможен без цивилизационного разнообразия, уважения к традициям и культурной самобытности. Культура является важнейшим фактором национального развития, который способствует укреплению в общественном сознании стремления к независимому и суверенному выбору модели развития. Сохранение собственной идентичности помогает странам наиболее четко осознавать и реализовывать свои национальные интересы.
В ходе IХ Санкт-Петербургского международного форума объединенных культур президент Российской Федерации В.В. Путин отметил, что одной из важных задач сотрудничества в области культуры является «наведение мостов» между народами и странами. Россия занимает в этом плане по-настоящему уникальное место. Ее многонациональный народ является носителем разнообразных традиций и культурных кодов. Это помогает нам находить общий язык и укреплять взаимопонимание с другими государствами, остающимися верными себе и ставящими во главу угла интересы своих граждан. Убежден, что в эпоху многополярности значимость укрепления культурно-гуманитарных связей как инструмента развития международных отношений заметно возрастет.

На сегодняшний день Россия старается максимально задействовать потенциал данного направления взаимодействия с иностранными государствами. И это закреплено на доктринальном уровне. Соответствующие положения содержатся в Концепции гуманитарной политики Российской Федерации за рубежом, а также Концепции внешней политики Российской Федерации. Они недвусмысленно говорят о том, что наша страна стремилась и будет стремиться к сохранению мирового культурно-цивилизационного многообразия в контексте формирования многополярного мира.

— На прошедшем недавно Петербургском международном экономическом форуме вы говорили о необходимости уничтожения неравенства во всех его проявлениях, вплоть до энергетической несправедливости. Насколько реально решение этой проблемы в существующих реалиях? Какова роль России в этом процессе?

— Проблемы глобальной энергетической бедности и энергетической несправедливости являются одним из наиболее ярких проявлений неравенства в мире. Цифры говорят сами за себя: до сих пор 675 млн человек не имеют доступа к электроэнергии, у 2,3 млрд человек отсутствует возможность готовить пищу на «чистом» топливе, к 2050 году прогнозируется рост населения на 1,7 млрд человек и мирового спроса на энергию на 22 %, прежде всего в наименее развитых и развивающихся странах. Стоит иметь в виду, что ситуация рискует усугубиться на фоне бурного технологического роста, бума в развитии искусственного интеллекта и растущих потребностей в энергоснабжении центров обработки данных.
Поиск эффективных способов решения этих насущных вопросов находится в фокусе внимания участников ключевых многосторонних экономических форматов.

Вместе с тем зачастую предлагаемые развитыми странами варианты нацелены не на борьбу с ческой бедностью, а на удовлетворение своих корыстных интересов. В последние несколько лет западниками активно раскручивался тренд на якобы «справедливый» в их трактовке энергетический переход. Развивающимся странам в директивном ключе навязывались сценарии формирования их энергосистем с применением узкого набора так называемых зеленых технологий, которые не способствуют активному экономическому развитию, росту благосостояния населения, формированию энергетического и технологического суверенитета, укреплению энергобезопасности и в целом ставят под вопрос доступ к энергии.

Все это происходит на фоне наращивания санкционного давления в отношении российского энергосектора, введения незаконных односторонних рестрикций в банковской, финансовой, транспортной и прочих сферах экономики, диверсий в отношении трансграничной критической инфраструктуры, а также применения мер «зеленого» протекционизма. Руководствуясь стремлением вытеснить с мировых энергорынков такого крупного игрока, как Россия, инициаторы подобных действий лишь способствовали углублению неравенства во всех его проявлениях. В эту парадигму укладываются и попытки Вашингтона и Брюсселя принудить Нью-Дели отказаться от закупок российской нефти. По словам посла Индии в Великобритании В. Дораисвами, выполнение требований Запада нанесло бы весомый урон экономике его страны, занимающей третье место в мире по потреблению энергии.

Несмотря на существующие реалии, наша страна эффективно использует различные многосторонние и региональные площадки для продвижения собственного понимания принципов «справедливой энергетики». Они включают не только борьбу с энергобедностью и обеспечение всеобщего доступа к энергии, но и свободу выбора каждого государства в отношении путей развития с учетом национальных приоритетов, особенностей и обстоятельств. Мы никогда не поддерживали отказ от ископаемого топлива, включая уголь, но всегда разделяли необходимость модернизации и оптимизации существующих энергических активов, повышения их энергоэффективности и дополнения широким спектром низкоуглеродных решений. Российская позиция о необходимости постепенного, сбалансированного и выверенного с экономической точки зрения энергоперехода с использованием всех энергоносителей и технологий, способствующих снижению эмиссий СО2 (так называемый принцип технологической нейтральности), находит широкий отклик. Причем не только среди стран Глобального Юга и наших партнеров по СНГ и ЕАЭС, но и у ряда рационально мыслящих развитых государств. К примеру, благодаря усилиям российских переговорщиков удалось добиться признания принципа технологической нейтральности как в дружественных форматах БРИКС и ШОС, так и на площадках «Группы двадцати» и ООН.

Сегодня мы можем смело говорить о закреплении за атомной энергетикой низкоуглеродного статуса. Все больше стран вместе с нами настаивают на ключевой ли природного газа в переходе к энергосистемам с низким уровнем выбросов парниковых газов.
Помимо этого, Россия, обладая мощнейшим энергетическим потенциалом вкупе с научными, технологическими и управленческими наработками, всегда открыта для сотрудничества с заинтересованными странами для реализации взаимовыгодных профильных проектов, способствующих экологически устойчивому социально-экономическому развитию в целом и решению проблемы энергетической бедности в частности.

— В этом году мы отмечаем 10-летний юбилей Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Объединение демонстрирует хорошие показатели роста взаимной торговли, устойчивость к внешним негативным факторам и доказывает свою эффективность. Можно сказать, что интеграционный процесс, начавшийся в рамках ЕАЭС, расширяется и выходит за географические пределы объединения. Что представляет собой сегодня евразийская интеграция и почему Евразийский экономический союз набирает популярность и привлекает новых партнеров?

— Вы правы, ЕАЭС действительно состоялся как интеграционное объединение. Это подтверждают статистические данные. И речь не только об объемах торговли. Так, на протяжении всего существования Союза последовательно росли валовый внутренний продукт и реальные заработные платы в государствах-членах. За 10 лет функционирования «пятерки» промышленное производство увеличилось на 29,1 %, производство продукции сельского хозяйства — на 25,5 %, инвестиции в основной капитал — на 40,1 %.

Такие показатели не были бы возможны без конструктивного сотрудничества всех государств — членов Союза по многим актуальным направлениям: от таможенного, тарифного, нетарифного и технического регулирования до промышленной кооперации, обеспечения продовольственной и энергетической безопасности, формирования общего транспортно-логистического пространства. Ежедневная кропотливая работа, выстроенная на основе взаимного доверия и учета интересов всех участников, — это и есть евразийская интеграция, функционирующая на благо экономического развития «пятерки».

Этот подход привлекает третьи страны, которые могут быть уверены, что в лице ЕАЭС они найдут надежного и предсказуемого торгового партнера. Подтверждением этому служат уже действующие соглашения о свободной торговле Союза с Вьетнамом, Сербией и Ираном, а также непреференциальный договор с Китаем. На полях заседания Высшего Евразийского экономического совета в Минске в конце июня подписаны новые документы: Соглашение об экономическом партнерстве с Объединенными Арабскими Эмиратами и Временное торговое соглашение с Монголией.

Согласно достигнутым договоренностям с ОАЭ стороны открыли друг другу преференциальный доступ в отношении более чем 80 % товарной номенклатуры, что в стоимостном выражении превышает 12 млрд долларов. Как ожидается, такой шаг позволит значительно нарастить объем товарооборота. Что касается соглашения с Монголией, оно охватывает 367 субпозиций для каждой из сторон, на которые будут обнулены или снижены таможенные пошлины после вступления документа в силу. Для России — это около 90 % экспорта в Монголию. Среди заложенных в документе практических инструментов — сокращение таможенных проверок, внедрение механизма управления рисками, отмена необходимости в оформлении сертификатов происхождения для товаров стоимостью менее 5 тыс. евро. Все эти меры направлены на значительное снижение издержек для предприятий малого и среднего бизнеса, перед которыми откроются новые экспортные возможности.

Не могу обойти стороной еще одного перспективного торгового партнера Союза — Индонезию, совместная работа с которой по заключению соглашения о свободной торговле вышла на финишную прямую. Здесь, согласно экспертным расчетам, снижение пошлин коснется поставок продукции примерно на 3 млрд долларов.

Хотел бы подчеркнуть, что подобного рода торговые соглашения подразумевают не только снижение пошлин, но и открытие новых возможностей для отраслевого сотрудничества, например, в сферах транспорта и логистики, промышленности, сельского хозяйства, цифровизации и многих других.
Отмечу и такую форму взаимодействия с ЕАЭС, как статус государства-наблюдателя, который позволяет его обладателям глубже погружаться в интеграционные процессы на евразийском пространстве за счет получения качественной и достоверной информации «из первых рук». В настоящее время в данном формате с Союзом сотрудничают Узбекистан, Куба и Иран. На саммите в Минске о намерении стать наблюдателями заявили еще две страны — Никарагуа и Мьянма, что также говорит о привлекательности ЕАЭС.

— И заключительный вопрос. Как бы вы в контексте евразийской интеграции охарактеризовали роль такой инициативы, как Большое Евразийское партнерство? Что данный проект может привнести в интеграционные процессы на Евразийском континенте и чем способен заинтересовать участников?

— Интерес к формированию Большого Евразийского партнерства (БЕП) как универсальному интеграционному контуру во многом объясняется прагматичным и позитивным зарядом, который заложен в данную инициативу. Очевиден запрос стран континента на утверждение всеохватывающих рамок ведения торговли и прозрачных «правил игры», особенно на фоне нестабильной макроэкономической среды, тарифных войн и геополитического шантажа Брюсселя.

БЕП — это не насаждаемая догма, а вполне объективный комплексный процесс, который отражает реалии многополярного мира. Он опирается на межинтеграционные связи многосторонних объединений и региональных платформ. Такой диалог способствует поиску общего знаменателя с целью синхронизации национальных стратегий и многосторонних программ развития, сглаживания инфраструктурных и регуляторных различий между странами.

Неотъемлемой частью БЕП станут гармоничная синергия и взаимодополнение логистических маршрутов, производственных цепочек и платежных систем. В конечном итоге цель БЕП — состыковать созидательные потенциалы и пока во многом разрозненные проекты на континенте без ущерба для естественной конкуренции и коренных интересов наших партнеров.

Неотъемлемой частью БЕП станут гармоничная синергия и взаимодополнение логистических маршрутов, производственных цепочек и платежных систем. В конечном итоге цель БЕП — состыковать созидательные потенциалы и пока во многом разрозненные проекты на континенте без ущерба для естественной конкуренции и коренных интересов наших партнеров.

В прикладном плане на базе БЕП работаем с китайскими партнерами по вопросам сопряжения планов развития ЕАЭС и инициативы «Один пояс, один путь». В аналогичном ключе выстраиваем взаимодействие в рамках экономического коридора «Россия — Монголия — Китай». В работе с индийскими партнерами на повестке дня — синхронизация грузопотоков, идущих по МТК «Север — Юг» и морской линии «Владивосток — Ченнаи» с перспективой выхода на Севморпуть. Весьма полезным для укрепления связанности представляется многостороннее сотрудничество по расширению использования транзитного потенциала Каспия и Обь-Иртышского речного бассейна.

Реализация БЕП, я в этом убежден, будет содействовать максимальному раскрытию транспортного и ресурсного потенциалов евразийских государств, консолидации экономических устремлений и устранению излишней конкуренции между ними. Это создаст предпосылки для превращения нашего континента в «бесшовный» макрорегион, который сможет успешно конкурировать с западно-центричными блоками. Одновременно на долгосрочную перспективу выстраивается социально-экономическая основа для будущей системы взаимоотношений на континенте — не только в сфере экономики, но и по линии безопасности, а также в плане расширения гуманитарных связей.

В текущем году мы актуализировали общее видение и практические подходы к дальнейшей реализации БЕП. Активно делимся как своими идеями, так и имеющимися и перспективными возможностями, в том числе в части создания торгового и транспортного инструментария.

В настоящее время развернули регулярные дипломатические консультации по линии ДЭС МИД России с зарубежными коллегами. Уже состоялись контакты с Белоруссией, Арменией и Азербайджаном, готовимся к аналогичным встречам с другими единомышленниками и заинтересованными странами.
Насыщенный календарь намечается по линии конференционной деятельности. Безусловно, знаковым событием станет отдельная экспертная сессия по БЕП в рамках Восточного экономического форума во Владивостоке в сентябре. А 20–21 августа в Москве на втором Всемирном форуме «Новая эпоха — новые пути», который будет сконцентрирован на повестке БЕП, соберется широкий круг общественных и политических деятелей, а также представителей научного и делового сообщества.

Фото предоставлено пресс-службой МИД РФ