М. БЕРДЫЕВ. МИРОВОЙ ПОРЯДОК, МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И БЕП

Марат Бердыев, Посол по особым поручениям МИД России

Умение заглянуть за горизонт, увидеть историческую перспективу – отличительная черта настоящего лидера, выразителя судеб и чаяний народов. Такой прозорливый, граничащий с настоящим озарением, глубоко проникающий в саму суть явлений взгляд способен проложить путь к лучшему будущему человечества, обеспечив подлинное, а не мнимое процветание и мир в масштабах всей планеты. Именно из этого особого разряда выдвинутая в 2015 году Президентом Российской Федерации В.В. Путиным крупная и целостная инициатива создания Большого Евразийского партнерства (БЕП), которая четко попала в камертон времени и места.

Россия не в первый раз берет на себя роль катализатора эпохальных преобразований, призванных сформировать устойчивую конструкцию международных отношений, в основе которой лежит единый знаменатель и общая выгода. Мы во многом заложили фундамент текущего миропорядка, кардинально изменившего ход цивилизационных процессов. Нынешнее глобальное мироустройство стало результатом титанических усилий одной из реинкарнаций тысячелетнего Российского государства – Советского Союза, вынесшего на своих плечах наиболее сложные тяготы разгрома нацизма, фашизма и японского милитаризма, а затем обрушившего вековую систему выстроенного европейцами, а впоследствии и их англосаксонскими форпостами в Новом Свете режима беспощадного рабства, колониализма и эксплуатации практически всей остальной территории земного шара.

80 лет назад в ходе легендарной Крымской конференции на исконно российской земле – цитадели наших традиционных духовных ценностей – при активной роли СССР единодушным решением трех великих держав-союзников, поразивших вселенское зло идеологии расового превосходства, был обретен Ялтинский консенсус.

Сегодня раздается сонм рассуждений о том, много это или мало. Разумеется, анализируя такую многофакторную проблему, как адекватность действующей межгосударственной парадигмы, прийти к однозначному выводу со знаком «плюс или минус» крайне сложно, если вообще возможно. С одной стороны, очевидны безусловные коллективные провалы в деятельности современной архитектуры глобальных институтов, которые наглядно фиксируются фактами и цифрами. Возьмем лишь несколько красноречивых примеров.

По актуальным подсчетам, с момента взятия Красной Армией логова нацистского зверя в Берлине мир прожил без войн и вооруженных конфликтов, в состоянии полной безмятежности считанные десятки дней, по отдельным наблюдениям – около месяца. Только 20 % Целей устойчивого развития ООН до 2030 года, выступающих магистральными ориентирами мировой социально-экономической повестки, выполняются согласно графику. А по 35 % из них вообще наблюдается откат или стагнация, включая такие первоочередные задачи, как борьба с бедностью, голодом, энерго- и проддефицитом.

ВОЗ, которая в период недавней пандемии коронавируса пошла на поводу у ЕС в создании сомнительных схем распределения вакцин, смогла одолеть за все время своего существования одну оспу. А в ходе новой возникшей чрезвычайной медицинской ситуации попросту продемонстрировала беспомощность, а местами и откровенную ангажированность. Не лучше обстоит дело и со многими другими международными структурами, привыкшими оглядываться на западных доноров и «вершителей судеб», а то и прямо работать по их руководящей указке, чем особенно грешат сегодня Бреттон-Вудские учреждения – МВФ и Всемирный банк.

Вместе с тем, вопреки отдельным конъюнктурным трактовкам, непреходящая ценность универсальных подходов и решений в среде многосторонней дипломатии, которая бы опиралась на Устав ООН, воплощающий в себе не подвластные времени ценностные и правовые постулаты, остается незыблемой. Мы неоднократно устами ведущих сотрудников российского МИД говорили о том, что менять надо не ООН, а потребительское отношение к ней Запада, пытающегося методом принуждения остальных членов поставить ее себе на службу, невзирая ни на какие издержки и ущербные последствия.
Оглядываясь на десятилетия назад, можно смело сказать, что один из легендарных руководителей Секретариата ООН Даг Хаммаршельд был прав в справедливой оценке роли Всемирной организации, которая хотя и не привела нас в рай, что в целом нереалистично, но смогла предотвратить сползание человечества в ад, под чем следует понимать очередной тотальный конфликт на уничтожение, чреватый в современных реалиях ядерным Армагеддоном.

В этом году, помимо 80-летия Победы во Второй мировой войне и учреждения ООН, празднуется еще одна юбилейная дата – 65-летие принятия ООН Декларации о деколонизации стран и народов, выведшей мир из состояния порочного замкнутого круга «ведущий – ведомый», обрекавшего страны Глобального Юга на судьбу беспрекословных статистов в западных «играх с нулевой суммой».
Начатый ООН в 1960 году процесс деколонизации позволил подавляющему большинству народов превратиться в независимые суверенные государства и полноправных участников международного сообщества. Исключение составляют лишь 17 несамоуправляемых территорий, находящихся в основном под внешним англосаксонским контролем или под пятой той же Франции, как пережившая недавно пик массовых волнений и начавшая процесс обретения собственной государственности Новая Каледония.

Важной вехой на пути к справедливой мирохозяйственной системе стало принятие в 1974 году Декларации ООН об установлении нового международного экономического порядка. Тенденции последних десятилетий подвели под эти политические обязательства и устремления солидную материальную и институциональную базу.

Статистика в данном контексте рисует убедительную картину. Страны БРИКС уже давно превратились в локомотив мировой экономики, полностью затмив собой вышедшую в тираж «семерку», причем не только по количественным, но и по качественным показателям. Доли БРИКС и «семерки» уже соотносятся в мировом ВВП как 39 % к 29 %, и разрыв продолжает стремительно увеличиваться. В четверке ведущих экономик обосновались Китай, Индия и Россия. Даже сами американцы и европейцы признают, что безвозвратно проиграли технологическую гонку КНР в производстве электроавтомобилей, возобновляемой энергетике, широком круге цифровых компетенций. Последовательно набирает зрелость российская экономика, расстающаяся с сырьевой зависимостью и багажом низкого передела. Мы вошли в тройку поставщиков продовольствия, являемся гарантом энергобезопасности, осваиваем рынки сложной продукции: атом, ИКТ, финансы, транспортно-логистические услуги и т.д.

Свыше 70 % российских внешнеторговых операций приходится на АТР, а 87 % – на незападный периметр в целом, 90 % всех расчетов и платежей осуществляется в российских рублях и дружественных валютах. Кардинально меняется состояние нашей национальной экономики, главным фактором для которой уже стал внутренний спрос, стимулирующий импортозамещение, технологический суверенитет, выпуск продукции с высокой добавленной стоимостью. Председательство России в БРИКС в 2024 году создало предпосылки для придания дополнительного импульса коммерческим и деловым связям стран Мирового большинства с внедрением в практическую орбиту независимого от западных манипуляций бизнес-инструментария: зерновой биржи, клиринговых, расчетных и перестраховочных механизмов.

В мощное ядро интеграционных связей превратился ЕАЭС, которому в мае исполнилось 11 лет. В его рамках реализованы 4 свободы передвижения: людей, товаров, услуг и капиталов. Совокупный ВВП Союза превысил 2,5 трлн долл., и его рост опережает общемировые темпы. Вообще, центр гравитации и динамики социально-экономического развития окончательно переместился в Большую Евразию, где сосредоточены масштабные по объемам и структурным изменениям экономики – Китай, Индия, Россия, Индонезия, арабские государства, Турция, Иран и др. Континент уже оброс сетью соглашений, проектов и инициатив, задающих консолидационный вектор и смыкающих созидательные потенциалы. Достаточно упомянуть такие авторитетные форматы и механизмы, как ШОС, ЕАЭС, АСЕАН, ОПОП, МТК «Север – Юг», Северный морской путь (СМП), БИМСТЕК, ЛАГ, многочисленные зоны свободной торговли и экономической кооперации.

Меняется моделирование наиболее интенсивных направлений грузоперевозок, где традиционный судоходный маршрут через Суэцкий канал, например, перестает восприниматься как безальтернативный и наиболее оптимальный. Северный морской путь через арктические широты вдоль российской территории смог выйти на рекордную отметку транспортировки коммерческих отправлений в 37,3 млн т, что выше даже, чем в лучшие советские годы, а магистраль «Север – Юг» неуклонно и существенно увеличивает загрузку своих мощностей.
Указанные позитивные сдвиги особенно востребованы сейчас, когда мир сталкивается с провоцируемыми неолиберальными элитами на Западе геополитическими трениями и эскалацией конфронтации, доходящей до крайне опасных «горячих» форм. «Первую скрипку» здесь пытаются играть брюссельские евробюрократы, бывшие еврогранды и их русофобствующие сателлиты, жаждущие реванша за неоднократные прошлые поражения своих «крестовых походов» против России и самостоятельных держав.

Все более настойчивым становится увлечение западного мейнстрима обострением отношений с Китаем и другими странами БРИКС в надежде заставить их подчиниться чужим интересам и давлению, отказаться от собственных экономических амбиций. Не справляясь с честной и открытой конкуренцией, Запад скатился к откровенным злоупотреблениям и попранию всех норм регулирования международной торговли и финансов, санкциям, злоупотреблению статусом резервных валют и воровству суверенных активов, а также частной собственности, причем в обход любых судебных процедур и законодательства.

Достаточно сказать, что ВТО как регулятор внешнеторговых связей, если называть вещи своими именами, практически выведен из строя, так как нарушены его базовые принципы: (1) режим наибольшего благоприятствования (то есть равные правила торговли для всех) и (2) разрешение споров в рамках состязательного процесса.

Неблагополучно обстоит дело и с Бреттон-Вудскими учреждениями (МВФ и Всемирный банк), которые ныне спонсируют прокси-войну Запада силами украинской клики против России, а не помогают нуждающимся странам, забывая про обещанные им миллиарды, а потом и мифические триллионы на климат, развитие и социально-экономическую сферу.

Изложенные обстоятельства формируют новую международную картину, в которой текущие реалии усугубляются экзистенциальными вызовами, выражающимися в таких тревожных явлениях, как нарастание угрозы миру и безопасности, возрождение блоковой идеологии и геоэкономическая фрагментация. Необходимо устранить сами первопричины этих деструктивных процессов посредством ликвидации нездоровой гегемонии и монополии в мирохозяйственной системе, ее ключевых глобальных механизмах, институтах и алгоритмах.

Объективный анализ свидетельствует о том, что движущей силой такой кардинальной трансформации могла бы стать Евразия, изначально выступающая духовным, нравственным, культурным и экономическим ядром человеческой цивилизации. Следует отметить, что вопреки указанной насущной потребности и наличию, например, в Африке и Латинской Америке, общеконтинентальных объединений, таких как Афросоюз и СЕЛАК, мы лишены подобной структуры. Это не позволяет самому большому, протяженному и наиболее населенному массиву суши развернуться в полную силу в плане решения стоящих перед ним проблем, затрагивающих достижение устойчивого развития, ускорение экономического роста и повышение благосостояния населения.

Вместе с тем на евразийском пространстве уже созданы добротные предпосылки для выстраивания универсального интеграционного контура с максимальной состыковкой хозяйственных комплексов, торгово-инвестиционных операций и научно-исследовательских ресурсов. Об объективном стремлении к гармонизации и взаимодополнению разноплановых деловых отношений свидетельствуют укрепляющиеся связи между ведущими многосторонними форматами в Евразии. Они образуют прочный интеграционный каркас региональных экономических процессов в таких динамичных по уровню развития точках кристаллизации роста, как Северная Евразия в лице ЕАЭС и иные географические локации, которые объединены в рамках АСЕАН, БИМСТЕК, ЧЭС, ЛАГ и других аналогичных платформ с мощным позитивным зарядом.

Все более значимым становится влияние на практические аспекты торгового, экономического и инвестиционного сотрудничества флагманских структур Глобального Юга/Востока – ШОС и БРИКС, открывающих шлюзы для подключения к евразийским инициативам и проектам ближайших соседей – африканских государств, океанических островов и других партнеров, плотно вовлеченных в формирование потоков и цепочек поставок на континенте.

Как недавно емко охарактеризовал в своем выступлении перед СМИ заместитель главы МИД России Александр Панкин, БЕП – это «замах на интеграцию интеграций», то есть стремление освободить деловую активность от любых неоправданных пут, наладить экономическую консолидацию так, чтобы она могла опереться на весь спектр ресурсной базы, производственных возможностей и технологического потенциала, которым располагают евразийские страны и народы.

Общее безбарьерное экономическое пространство, охватывающее весь Евразийский континент, в том числе и его европейскую часть, – востребованная и оптимальная интеграционная конструкция. Никто не собирается закрывать двери для присоединения к ней тех же стран Евросоюза, однако это, безусловно, потребует от них отказа от конфронтационной линии с Россией, блокового мышления и разговора в менторском тоне.

БЕП – новое слово в мировой политике и экономике. Оно воплощает в себе все те фундаментальные установки многочисленных международных встреч и деклараций, которые подразумевают становление демократического мироустройства, открытой экономики и укрепление голоса стран Глобального Юга/Востока, где Евразия выступает как самодостаточный центр мощи и влияния.

Разумеется, реализация БЕП не сможет в одночасье привести к кардинальным сдвигам. Это нелегкая, по-своему тернистая дорога «длиною в тысячу ли», с поэтапным и разноскоростным движением вперед, к заданной цели на добровольных началах. Его концепция, в отличие от навязываемых Западом конъюнктурных рецептов по искусственным шаблонам и «клубным» лекалам, представляет собой «живую материю», откликающуюся на реальные потребности и учитывающую различную национальную специфику.

Преимущества БЕП превращают его в привлекательный инструмент, способный на длительном временном отрезке демонстрировать не спринтерские, а марафонские качества, обеспечить качественный, но постепенный интеграционный прорыв. С 2015 года БЕП смогла заручиться весомой поддержкой широкого круга игроков, выйти на операционный простор, обрести имплементационную конкретику, в том числе по прикладным проектам и схемам их практической материализации.

Как уже рельефно обрисовал данный механизм Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации А.Л. Оверчук, он представляет собой ни много ни мало «экономико-цивилизационный» проект, предполагающий разумное сопряжение всех существующих в Евразии подходящих для этого форматов. Такая работа последовательно ведется российской стороной и уже отмечена солидными вехами и добротными достижениями.

БЕП, прежде всего, подразумевает сопряжение трех базовых элементов: регуляторной сферы, зон свободной торговли и транспортно-логистической инфраструктуры. Определены магистральные отраслевые направления, которые могут стать «цементирующим раствором» БЕП, в числе которых:
1) сеть международных торговых и инвестиционных соглашений;
2) транспортная инфраструктура;
3) сеть экономических коридоров и зон развития;
4) цифровое пространство;
5) энергетика;
6) финансовая сфера;
7) интеграция области исследований и технологического развития.

Происходит плотное вплетение БЕП в ткань повестки дня и программной деятельности евразийских структур и процессов. В частности, приверженность формированию БЕП была отражена в стратегических документах – декларации о дальнейшем развитии экономических процессов в рамках ЕАЭС до 2030 года и на период до 2045 года «Евразийский экономический путь».

В реализацию БЕП вовлечены такие опорные объединения, как Союзное государство России и Белоруссии, СНГ, а также диалог Россия–АСЕАН, ШОС, налажена синхронизация усилий по линии ЕАЭС и китайской инициативы «Один пояс, один путь».

У ЕАЭС ЗСТ действуют с Вьетнамом, Сербией и Ираном, прорабатываются с широким кругом других перспективных партнеров, в частности, вышли на финальную стадию с ОАЭ и Монголией. При этом объем общего рынка ЕАЭС превышает 180 млн чел., а соглашения о ЗСТ открывают производителям государств – членов ЕАЭС доступ к рынкам с населением в еще 200 млн, а вскоре могут охватить порядка 500 млн чел. Активно развивается взаимодействие между ЕАЭС и КНР в контексте непреференциального соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве, предусматривающего либерализацию торговли и цифровизацию таможенных и транспортных процедур.

Российская Федерация становится эпицентром более эффективной взаимосвязанности, совмещающей преимущества комбинирования морских, железнодорожных и автотранспортных маршрутов. Набирает обороты СМП, намечается его продление от Владивостока до Индии. Железнодорожные соединения по территории России, Азербайджана, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Туркменистана, Ирана и Монголии способны стать настоящим мостом в грузоперевозках между Европой и Азией, в частности КНР. Новая реальность может сформироваться уже в ближайшее время на фоне расширения пропускной способности МТК «Север–Юг» в целях перемещения коммерческих потоков между портами российского Северо-Запада и Индийского океана с доступом к побережьям Индии, Пакистана, Юго-Восточной Азии и Африки.

Более гармонизированной может стать регуляторная сфера за счет апробированных практик ЕАЭС и передового российского опыта. В числе наиболее продвинутых, что называется «свежих» нормативных актов, которые могли бы быть экстраполированы вовне, – Соглашение ЕАЭС о единой системе таможенного транзита, которое позволяет облегчить сквозные перевозки через третьи страны и открыто для присоединения внешних участников. Более 85 % товаров в пределах ЕАЭС уже имеют единые техрегламенты, и это тоже мощный рычаг ликвидации расстыковок, в том числе с использованием соглашения ЕАЭС о порядке и условиях устранения технических барьеров с зарубежными контрагентами. В данном ключе Союзом запущена работа по вовлечению государств – участников СНГ в систему регулирования ЕАЭС.

В практической плоскости применяется функционал механизма поддержки проектов промышленной кооперации ЕАЭС с участием не менее трех стран в объеме 8,8 млрд руб., создание особых экономических зон, формирование суверенной цифровой среды с задействованием конкурентоспособных российских технологий. В эксплуатацию внедряются информационные системы прослеживаемости товаров, администрируются налогообложение, ветеринарный и фитосанитарный контроль, модернизируются пункты пропуска на границе.

Последовательно укрепляется энергетическая безопасность через образование общих рынков электроэнергии (со сроком запуска в 2027 году), газа (чьи базовые параметры уже сложились) и нефти. Россия также делится технологиями атомной энергетики. Ведется переход на национальные валюты. Финансовые институты ЕАЭС – Евразийский банк развития и Евразийский фонд стабилизации и развития – осуществляют необходимую поддержку входящих в них государств предоставлением суверенных кредитов и инвестиционных средств.

Будем активно стремиться к тому, чтобы темпы и масштабы соответствующих преобразований продолжали двигаться по восходящей траектории. По линии МИД, в частности, в рамках контактов руководства Министерства, его Департамента экономического сотрудничества, других ответственных госорганов, прорабатываем в рамках регулярных консультаций и координации вопросы дальнейшего наращивания потенциала БЕП в прикладном ключе с широким кругом зарубежных единомышленников, партнеров и инвесторов.

В ходе предстоящей в сентябре профильной сессии Восточного экономического форума (ВЭФ) во Владивостоке намерены предметно обсудить с международной аудиторией дальнейшие шаги на этом направлении в свете модернизации видения БЕП и насыщения его новыми идеями и проектами.
Наша конечная цель – преодолеть центробежные тенденции в мировой экономике, превратить Евразию в ее стержневую ось, а континент – в единый емкий рынок, который уже на ранней стадии мог бы охватить не менее 2,2 млрд чел., а затем при благоприятном сценарии выйти на полный максимум порядка 5,7 млрд чел.

Фото из архива МИД РФ